Красавицы и чудовища… или почему мы влюбляемся не в тех мужчин?

Красавицы и чудовища… или почему мы влюбляемся не в тех мужчин?

Знакомый вопрос, правда? Я сколько себя помню, ровно столько я мучалась этим вопросом, - почему происходит так, что я влюбляюсь не в ТЕХ мужчин? И когда я говорю «не в тех»,  я имею в виду мужчин, которые  игнорируют, эмоционально отстранены, холодны, не способны к близким отношениям, рядом с которыми я страдаю…  И всегда возникает цель - достичь этого мужчины, добиться его внимания, заставить его полюбить, сделать все возможное и невозможное лишь бы он обратил на меня внимание. И всегда есть понимание – если я страдаю, значит люблю. Это похоже на какую - то игру - он меня отвергает, а я добиваюсь его. Раньше я думала, что просто есть такие типажи мужчин и женщин. Есть инфантильные мужчины, и есть сильные женщины, которые привыкли все брать сами. И вот я относила себя к такому сильному типу женщин. И считала такое поведение вполне нормальным  до того времени, пока не начала замечать, что как только я достигаю (если вдруг так случается) такого недоступного мужчину, то у меня сразу же пропадает к нему интерес. И в таких случаях я говорю – Все! Любовь закончилась… И спустя какое-то время, я снова встречала мужчину, который будет эмоционально отстраненный, или который будет вызывать жалость, или которому будет нужна моя помощь, или он будет психологически незрелый… И тогда я снова ринусь  с головой достигать, спасать, жалеть, заботиться… И буду называть это любовью.

Я думаю, что все это знакомо большинству женщин, многие из нас считают, что любить – это значит страдать, любить – это значит стремиться и не достичь желаемого.

И в этом есть определенный смысл. Ведь любовь – это то, чему мы научились в нашем детстве, в первых в нашей жизни отношениях – отношениях с нашими родителями.  Если мама или папа давали мне много любви, заботы, внимания – это для меня будет тем, что я буду называть любовью. Если мама или папа всегда были эмоционально отстранены, сдержаны в проявлениях своей любви и мне приходилось совершать много действий, чтобы получить их внимание и любовь, тогда, именно этот процесс я назову любовью. Если я выросла в семье алкоголиков, о которых я была вынуждена заботиться и помогать им, жалеть, страдать, тогда именно это мой способ любить. Если же я выросла в семье где практиковалось насилие, и я всегда стремилась сделать все что угодно лишь бы задобрить папу или маму и сделать все, чтобы не вызывать их гнев, тогда именно такое поведение я буду считать проявлением любви.

Иными словами, мы всегда в детстве хотели получить то, чего нам никогда не давали, то есть мы хотели получить внимание и всеми усилиями стремились к нему, страдали, мечтали изменить поведение родителей, но все равно стремились и… никогда не достигали. И именно поэтому в нас так мощно сидит желание изменить эту ситуацию, но уже не с родителями, а со своим партнером, только проблема вся в том, что мы  умеем только стремиться. Мы не знаем, как этого достичь и быть по-настоящему близкими. Женщина может провести много лет в страдании, постигая и добиваясь своего мужчины, но если вдруг случится так, что она добьется своего, и он вдруг скажет ей заветные слова любви, она вдруг начинает понимать, что этот самый выстраданный мужчина перестал быть  ей интересен. Она знает как страдать, она знает что делать , чтобы стремиться, но она не знает что делать, когда добилась своего. Это не знакомый опыт для нее, она никогда так не жила и считала любовью только тот процесс, который был ей знаком с детства.

Вот и получается, что мы одержимы идеей о том, что мы должны, во  что бы то ни стало стать нужной, любимой, желанной, получить внимание и заботу. Мы находим себе мужчин, которые у нас вызывают те же самые чувства, которые нам уже знакомы из детства, из отношений с родителями, и думаем, что в этот-то раз точно все будет по-другому. «Я заставлю его любить себя, пройду через все страдания, буду не довольна, но не откажусь, потому что ЛЮБЛЮ…!» И как ни странно именно такие мужчины (холодные, эмоционально отстраненные, жестокие, неспособные на близкие отношения, зависимые, незрелые) вызывают у нас (у женщин, для которых любить – это значит страдать) очень сильное сексуальное желание. А «славные парни» - это здоровые личности, умеющие заботиться, быть внимательными, открытыми, искренними, и умеющие быть близкими – не вызывают у нас подобных сильных эмоциональных реакций и мы не чувствуем страсти.

Как ни странно, но во всех русских сказках прослеживается идея о том, что женщина силой своей любви может изменить мужчину. «Красавица и чудовище» - очень наглядный пример. Девушка очень долго страдала, мучилась, терпела разные неудобства и, в конце концов, она достигает своей цели - чудовище становится прекрасным принцем, она изменила его, но никто не знает, как потом живет эта девушка.

Это могучее, всепроникающее убеждение кажется вмонтированным в ядро нашей психики. В нашей повседневной речи и поведении постоянно проявляется одна и та же культурная установка: мы можем изменить человека к лучшему силой своей любви, а если мы женщины, то это наш долг. Когда близкий нам человек поступает или чувствует не так, как нам хочется, мы начинаем искать способы изменить его поведение или настроение - обычно с благословения других людей, дающих нам советы и поощряющих наши усилия ("А ты не пробовала...?") Такие предложения в силу своей многочисленности могут противоречить друг другу, и немногие друзья или родственники способны удержаться от них. Каждый хочет помочь, даже средства массовой информации. Они не только поддерживают культурный стереотип, но благодаря своему влиянию всемерно укрепляют его. К примеру, женские журналы полны советов вроде "как помочь вашему мужчине стать...", в то время как советы вроде "как помочь вашей женщине стать..." фактически отсутствуют в соответствующих журналах для мужчин.

Почему идея превратить несчастного, больного или "нехорошего" мужчину в безупречного партнера является для нас такой привлекательной? Почему она так прочно владеет нашими умами, так пленяет нас?

Женщины, которые любят слишком сильно (для которых любить – это значит страдать), делают этот выбор из-за неудержимой потребности иметь власть над близким человеком. Потребность контролировать других возникает в детстве, когда человек часто испытывает различные ошеломляющие эмоции: страх, гнев, невыносимое напряжение, стыд, жалость к себе и другим. Девочка, растущая в тяжелой семейной обстановке, может быть буквально растерзана этими эмоциями, если не выработает способов самозащиты. Ее орудия самозащиты всегда включают в себя мощный защитный механизм отрицания и столь же мощное подсознательное побуждение контролировать других людей. И тогда она выбирает способ жизни тот, который ей знаком, тот, где она как рыба в воде… она страдает, но все под контролем. Она знает, как жить так и не знает, как жить иначе.

Мы стремимся к тому, о чем мечтаем всем сердцем, но, достигнув этого, не можем остаться, так как мы не умеем находиться с тем, что нам не знакомо - оставаться в близких отношениях. Мы знаем, что такое страсть, секс, страдания, муки душевные и физические….  Как жить с наркоманом, алкоголиком, с моральным уродом, с «недоразвитым», но мы не знаем, как быть близкими.

Близость – это интимность. Интимность – это, когда я могу показать другому то, что со мной происходит на самом деле, это, когда я могу показать другому, что я на самом деле переживаю. И уж так получается, что мы умеем и желаем стремиться к близости, страдать от ее отсутствия, но совсем не умеем оставаться в близких отношениях. Именно поэтому мы выбираем для себя привычное поведение и привычные чувства, выбирая «чудовищных» и «незрелых» мужчин. С ними мы можем стремиться к близости, ждать ее достижения и… не достигнуть… Ведь для нас это привычно, правда?